Привычка – это хорошо или плохо?

Вопрос… И довольно серьёзный, особенно когда речь идёт об актёрском мастерстве! Выучить текст и запомнить местоположение на сцене – это основная задача актёра или должно быть что-то ещё?

Должно быть – и не что-то, а полное слияние актёра с героем. Не привычка играть, а потребность прожить роль заново, раз за разом пропустить через себя суть, эмоцию, жизнь героя, чью роль ты сейчас играешь, находить что-то новое – и тогда, неважно, есть ли на сцене декорации или нет, заставлена ли она реквизитом или пуста – одного единственного стула может быть достаточно, чтобы он стал главным свидетелем и соучастником событий, важным предметом, вокруг которого кипят страсти, происходят или, наоборот, не происходят важнейшие события.

А чтобы этого добиться, необходима упорная работа актёра над собой…

«Почему я так жесток к «вообще»? Вот почему.

Много ли спектаклей во всём мире играется ежедневно по линии внутренней сущности, как того требует подлинное искусство? Десятки. Много ли спектаклей играется ежедневно во всем мире не по существу, а по принципу «вообще»? Десятки тысяч. Поэтому не удивляйтесь, если я скажу, что ежедневно во всем мире сотни тысяч актёров внутренне вывихиваются, систематически вырабатывая в себе неправильные, вредные сценические навыки. Это тем страшнее, что, с одной стороны сам театр и условия его творчества тянут актёра на эти опасные привычки. С другой стороны, сам актёр, ища линию наименьшего сопротивления, охотно пользуется ремесленным «вообще». Так с разных сторон, постепенно, систематически невежды влекут искусство актёра к его погибели, то есть к уничтожению сути творчества за счет плохой, условной внешней формы игры «вообще».

Как видите, нам предстоит бороться со всем миром, с условиями публичного выступления, с методами подготовки актёра и в частности с установившимися ложными понятиями о сценическом действии. Чтоб добиться успеха во всех предстоящих нам трудностях, прежде всего надо иметь смелость, сознать, что по многим и многим причинам, выходя на подмостки сцены, перед толпой зрителей, и условиях публичного творчества, мы совершенно теряем в театре, на подмостках, ощущение реальной жизни. Мы забываем все: и то, как мы и жизни ходим, и то, как мы сидим, едим, пьем, спим, разговариваем, смотрим, слушаем – словом, как мы в жизни внутренне и внешне действуем. Всему этому нам надо сызнова учиться на подмостках сцены, совершенно так же, как ребенок учится ходить, говорить, смотреть, слушать.

В течение наших школьных занятий мне придется часто напоминать вам об этом неожиданном и важном выводе. Пока мы постараемся понять, как научиться действовать на сцене не по-актёрски – «вообще», а по-человечески – просто, естественно, органически правильно, свободно, как того требуют не условности театра, а законы живой, органической природы.»

Отрывок из книги К. С. Станиславского «Работа актёра над собой»