У Цаля Меламеда, латвийского писателя-сатирика, есть очень удачное изречение: «На сцене до того натурально чокались, что зрителей потянуло в буфет».
Очень ёмкие слова. Добиться на сцене естественности во время трапезы – задача непростая. Хорошо, если еда настоящая. А если бутафорская (как часто и бывает)? Наличие натуральных продуктов напрямую зависит от возможностей театра, от эпохи, о которой идет речь в конкретном спектакле, от количества сцен, где необходимо застолье. Например, если в «На дне» Горького или в «Как закалялась сталь» Островского можно обойтись малыми средствами: яблоки, хлеб, лук, селедка; то во времена Шекспира или Петра Первого одного хлеба будет мало, там уж нужно расстараться: расстегайчики, белая рыба, мясные закуски, икра красная, икра черная…да что уж – икра «заморская». А у Гоголя в «Ревизоре» и в «Мертвых душах» еда вообще занимает одно из центральных мест: “А в трактир, говорит, привезли теперь свежей семги, так мы закусим!” На каждом спектакле свежей семги отведать – довольно накладное мероприятие.
Как же добиться естественности и ощущения, что на сцене все наисвежайшее и наивкуснейшее? Здесь многое зависит от режиссерского решения: как он видит, как чувствует, как сам относится к еде и трапезе в целом. Какие блюда можно сделать искусственно, а какие должны быть натуральными? Большая творческая работа достается и реквизиторам: бутафорские утки, стерлядь, куропатки – все они должны выглядеть как «с пылу с жару», чтоб не возникло у зрителей ощущения, что их обманули.
Но самое важное – актерское мастерство! То, как актер доносит зрителю естественность, которая накрыта на столе. От его вовлеченности в процесс, от понимания, что он – уже не он, а герой пьесы, зависит успех не только трапезы, но и самого спектакля в целом! А для талантливого актера, прошедшего настоящую театральную школу, вполне достаточно и одного соленого огурца, чтобы зритель поверил, сглотнул и тоже захотел его съесть! И нужно, всего-то! выпить рюмочку самой что ни на есть обыкновенной воды, да так хрустнуть огурцом, чтобы брызги полетели в зал, убеждая зрителя в истинности происходящего! С другой стороны, если еда натуральная, есть опасность заиграться или, наоборот, недоиграть, тогда может возникнуть ощущение, что актер уже не играет, а действительно увлекся приемом пищи и забыл, где он и для чего здесь находится.
Вся эта застольная простота и натуральность требует больших усилий всей театральной команды, но оно стоит того! Главное, чтобы зритель был уверен в правдивости происходящего на сцене и захотел пойти в буфет! Только после спектакля, конечно! 🙂
